Жизнь вдоль разделительной стены Израиля

Рут Маргарет

Детская горка, выпуклая и яркая, змеится к прямоугольнику искусственной травы. Детская площадка, на которой больше ничего нет, пуста. Это жалкая сцена, которая могла бы принадлежать любой точке мира, если бы не одна деталь. Прямо за игровой площадкой, закрывая ни свет, ни внешний мир, стоит высокая бетонная стена. Для любого, кто бывал в этом регионе — мрачной границе между Израилем и оккупированным Западным берегом — стена является легко узнаваемым визуальным маркером: вертикальные серые плиты, возвышающиеся почти на тридцать футов в высоту, на вершине которых, для дополнительной меры, тянутся горизонтальные линии из сетчатой ​​проволоки.

Строительство разделительной стены началось два десятилетия назад, что, по словам Израиля, было мерой безопасности. Его план был одобрен правительством покойного Ариэля Шарона, бывшего израильского генерала. Когда Биньямин Нетаньяху стал премьер-министром в 2009 году, он ясно дал понять, что продолжит этот проект. "Я слышал, они говорят, что раз тихо, то можно и забор снести. Друзья мои, все наоборот", - сказал он тогда. «Тихо, потому что забор существует». Стена также стала эмблемой израильской оккупации. По данным правозащитной группы «Бецелем», около восьмидесяти пяти процентов его маршрута проходит по Западному Берегу. Стена лишила около ста пятидесяти палестинских общин их земель, включая сельскохозяйственные поля и пастбища. А тысячи палестинцев, живущих в анклавах между стеной и самим Израилем, отрезаны не только от сельскохозяйственных угодий, но и от школ, рабочих мест и основных услуг.

Израильтянам запрещено пересекать стену в центры палестинских городов, однако израильскому фотографу Офир Берман удалось найти путь к своим объектам через палестинских друзей, с которыми она познакомилась во время работы в лагере беженцев на греческом острове Лерос. Как она говорит, как только она узнала истории людей, живущих на Западном Берегу, «я не смогла оглянуться назад». Берман провел прошлый год, посещая обе стороны стены, документируя повседневную жизнь на одном из самых спорных участков земли в мире. Ее объектив запечатлел ритмы жизни мужчин, женщин и детей, которые оказались израильтянами или палестинцами, их распорядок дня, который кажется поразительно похожим для оккупанта и оккупанта. Иногда единственный способ определить, на какую сторону стены мы смотрим, — это женские покрывала для волос. Некоторые фотографии представляют собой индивидуальные портреты. Объекты Бермана выглядят жалобными, держа свои мечты под рукой. Другие представляют собой пейзажные снимки, которые выглядят немного необычно: одинокая лошадь стоит на грязном поле, ее голова скрывает голову всадника; обломки десятков автомобилей разбросаны под панорамой зданий.

Освещение Берман вызывает ощущение чужеродности: вместо резкого пыльного солнечного света региона она выбирает бледную палитру, как будто мы находимся где-то в северной Европе. Она использует аналоговую камеру, которая, по ее словам, создает «сказочный эффект». «Это противоположность израильско-палестинскому конфликту и тому, что происходит на местах». Стена не появляется на многих изображениях, но ее присутствие никогда не забывается. Повсюду ощущается замкнутость природы. Птицы садятся не на ветки деревьев, а на бирюзовый шланг, беспорядочно протянутый через ветхое здание. Ее камера неоднократно обращается к изображениям детей или изображениям их мира. Фотография палестинских женщин, делающих покупки в кондитерской, особенно трогательна: закаленные лица покупателей контрастируют с грудами привлекательных сладостей, разложенных внизу.

Чем больше Берман посещала стену, тем больше она понимала, как она «изолирует и отделяет палестинцев и израильтян друг от друга, порождая атмосферу неуверенности, разочарования и враждебности». Однако ее образы не являются откровенно политическими. В то время как некоторые фотографы пытаются драматизировать повседневность, Берман ищет противоположное: тихие, обыденные моменты, которые показывают, на что похожа повседневная жизнь в этом хаотичном месте. На одном из таких изображений изображена группа палестинских женщин и девочек, бредущих по воде. Девочки беззаботны и забывчивы, как и водится у детей. Но женщины, стоящие рядом с ними, полностью прикрытые, — нет. Одна прижимает ее руку к талии — утомленный жест, свойственный женщинам во всем мире. Другие изображения поначалу кажутся нормальными. Мужчина и молодая девушка лежат на земле и смотрят в небо. «Они отец и дочь», — говорит Берман. В детстве девочке дали неправильное лекарство, и в результате она стала плохо слышать. Единственный раз, когда ее отцу разрешено пересекать барьер на пути в Израиль, - это ее визит к врачу.